.

Алла едет домой после прогулки с бывшими друзьями и настоящими друзьями, как бы вульгарно и двузначно это не звучало.
Погода сегодня: ветер и мелкий дождь в лицо.
Алла едет в метро и читает Паланика. Новая книга, которую Алла давно положила в сумку и только сегодня решила «вскрыть».
Ах, как приятно читать строку за строкой наполняясь отрицательной энергией...
В ушах старенькие Линкинские Парки со своей незабвенной «Метеорой», как же Алла давно не получала этакой невообразимой порции – энергии!...
Заметьте: она изголодалась как вампир.
Да! Да! Да! еще и еще!...

О эти взгляды! Алла ловит их на каждой станции, когда в вагон заходят люди. Да. Взгляды оценивающие мой полусумасшедший вид. Хлам на голове из дредов и спутанных прядей, шарф закрученный вокруг шеи вместе с лёгким батистовым, контрастного цвета, платком, дрожащие руки, книжку в них со шрифтом номер «6», наконец очки – аккурат на кончике носа, в стильной черной оправе... Ах эти взгляды!
Какой кайф быть фриком в их глазах. Твою мать, как приятно осознавать ненависть ко всякому вошедшему... Такую томную ненависть, безо всякой на то причины...
Ах, эти взгляды!..
Сегодня Алла отослала «прошение» Антоше, чтоб он позвонил.
Ей было важно, чтоб он позвонил.
И он позвонил.
Но конечно не Алле.
О, милый мой, любимейший Антоша!
Спасибо тебе, за тишину в утробе моей сумки. Я так счастлива, что ты не позвонил!...
Когда ни- будь я объясню почему.
На Петровско- Разумовской шел дождь, когда Алла вышла на поверхность из метро.
На очки налетела стая капель и стало совсем сыро.
Сквозь мокрые стёкла всё видится иначе.
Алла стояла на остановке в ожидании автобуса. Всё что у неё было в руке – это книга и билетик.
Маленькая акция, которую она купила еще утром, чтоб владеть своим местом в автобусе – вечером, по дороге домой. Этакое капиталовложение... пятнадцать рублей - одной карточкой с магнитной лентой.
В кармане было сухо. Там лежала десятка и какая-то мелочь. Все мои сбережения за сегодня.
На нашу распрекрасную Аллу пялился парень слева.
И его друг.
И бабушка справа.
И её внучка десяти- двенадцати лет.
И еще вооот тот дядечка с пачкой Кента в руке.
И женщина с розовой сумкой, с надписью «Kis».
Алла смотрела на всех этих людей. Прямо в их влажные глаза.
Они, один за другим, их отводили. Как если бы я могла передать им свой диабет – одним только взглядом... или могла прочесть их самые сокровенные мерзкие, липкие желания, от осознания которых – они сами краснеют под одеялом, трогая себя за...
Алле стало противно.
Ложь и страх... Вот что в каждом из них.
Да и пожалуй во мне самой – не меньше... Но я не делаю различий между ненавистью к этим овцам и к самой себе.
В этом – я чиста перед дерьмом окружающим меня.
Я не меньшее дерьмо и... возможно даже большее.
Алла нашарила на дне сумки еще чуть мелочи.
Она продрогла ожидая автобуса и не выдержав поплелась к остановке для маршруток.
От Аллы пахнет её собственными сигаретами – скуренными Инной за какие-то пару часов... Противно осознавать, что я избавилась от этой дряни в пачке – посредством легких своей подруги.
Да. Я еще держу это в своей голове: я - дерьмо.
Передо мной проехали подряд два автобуса.
Один заполненный людьми, или тем, что от них осталось за период их существования...
Темный, с сотней глаз в окнах.
Автобус – трудяга. Катафалк с разлагающейся при жизни био- массой.
За ним пустой светящийся изнутри десятком лампочек, Автобус, словно – мессия, несущий пустоту, контраст, сравнение с уродливым впередиидущим...
Алла подошла к маршрутке. Села. Заплатила.
Она ехала впереди, рядом с водителем и смотрела на пустое, влажное шоссе, окруженное жёлтыми фонарями... Наша славная девочка поймала себя на мысли, что готова ехать вот так – вечно. Без остановок, без сбавления скорости. Ехать и ехать, пока перед ней не вырастет стена тупика.
А по сути – все мы вот так мчимся. Где-то нет фонарей подсвечивающих нам путь, где-то неровная дорога. Где-то хочется остановиться и выйти не доехав до конца... Хочется совершить самый страшный грех путем таблеток или лезвия... Вот так дёрнуть ручку двери и выйти в холодный сырой мир... или то, что таковым кажется.
Но на самом деле... выход не там, где дверь и все мы знаем об этом... Выход в том самом водителе, который ведёт свою старушку – маршрутку по пустому шоссе на постоянной скорости.
Алла приехала домой. В теплую жёлтую обитель, где её, непонятно зачем ждали.
Алла устала. Энергия закончилась и теперь... её снова наполнила любовь к ближним своим, как наполняет воздух герметизированный сосуд.
Аминь.