Ни о чем

В такое время ещё не было телефонов и общение состояло из чаепитий в летнем саду и нежных объятий тайком поздно ночью. Лишь одни голуби шептались под окнами, ведь они знали все секреты, все тайны влюбленных, изменников, убийц, и судей.
Встретились они случайно. Она была с матерью и двумя сестрами, прекрасные словно черные жемчужины эти глаза навсегда останутся в его памяти, этот взгляд, нежная кожа, миниатюрное тело, руки, все привлекало в ней. А он лишь торговец, красив, разгулен, не уловим словно конь дикий для девок уровня торговца. Она жила беззаботной, красиво, интеллектуально, разговоры, танцы, кавалеры различных рангов. Она словно ветерок в летний день, нежный, не уловимый…
Её взгляд поразил его, и он понял, что нельзя просто уйти, нельзя пропустить такое. Но так были оба горды, что не могли и не имели права показать чувств своих долгое время.
Была прекрасная пора…. Осень. Деревья роняли тихо свою листву, накрапывал мелкий дождик и лишь изредка извозчик ругался, что нет дорог в России и тут ещё вы….влюбленные дети, словно забыв обо всем на свете мешаете ему… а они взявшись за руки шли в никуда. Он говорил о её улыбке, такой яркой, что солнце казалось ему и не светит совсем, а она шла, слушала, молчала и голос его был словно журчание ручейка весной, когда зима ещё не ушла, но солнце припекало, и приятное предвкушение лета захватывало дух…
Тяжелее всего было расставание. Каждый раз она думала о том, что вдруг не сможет больше увидеть глаз его, не услышит голоса его, не сможет целовать губ прелестных его и чувствовать нежных пальцев прикосновенья. Ведь он другой…
А он, приходя домой, думал, что вновь ложится в пустую, холодную кровать, что вот-вот от тоски разорвется сердце его, ведь он зависим от этого мира, от идей, от мнений, и хотелось плакать ему от не способности сделать малое… Он понимал – он слаб, перед ней, перед её красотой, переел её заботой, нежностью, лаской, и слаб перед обществом, он понимал, что не готов бросить вызов…и ему становилось страшно
Осенью окуталось полностью все, поля, лужи, ухабы, уже не было птиц, небо стало серым затянутым тучами, и лишь дождь радовался, ведь ему не было дела до людей, он просто моросил….
Ей не спалось, она думала; впервые она захотела отдаться ему, бросить вызов всем, бросить вызов себе, от этого молчания ей становилось не по себе, эта тишина съедала ей уши. Всю ночь думала она, что признается ему и родителям и сестрам в том, как сильны её чувства, что будет дальше не имело смысла для неё…
На утро, встав с кровати, и после обычного утреннего завтрака, она, как всегда бывало, пошла прогуляться по-осеннему лесу, чтобы встретиться с ним у дуба, объяснить ему все. Она ждала его как обычно в том же месте, простояла она несколько часов и, продрогши насквозь, решила вернуться домой.
Он тоже думал эту ночь, он так же не спал, он принял решение, что лучше им больше не видеться никогда, так было лучше б для него, и удобней для него.
К вечеру у неё поднялась температура, всю ночь она бредила, не могла заснуть, плакала, думала, снова плакала, что затянула так долго с молчанием. На утро приехал доктор и поставил ей диагноз пневмония. Весь день мокрота шла «полным ртом» и с невозможностью бороться с этой болезнью, осложненной абсцессом, доктор удалился.
Скончалась она мучительно…
А он корил себя, что не пришел, что это конец всего того, что даже не успело начаться. Он так и остался со своими мыслями наедине, он помнил о ней всегда, и лишь к старости он понял…