Зеркальный зал

И почему я не могу просто сидеть и пить, как все нормальные люди, разговаривать, слушать и ржать вместе со всеми? Почему меня вечно носит где-то, обязательно тянет на приключения, когда вся компания собирается возле стола или костра, травит анекдоты, рассказывает истории из жизни, обсуждает что-нибудь... Вроде бы я никогда не отличалась шилом в одном мягком месте. Сколько себя помню, всегда была скромной и тихой. Отчего же меня вечно носит где-то, обязательно в темноте, обязательно в одиночестве и непременно в каких-то незнакомых местах: в лесу, в болоте, на чужом массиве или в пещере.
В эти выходные в Саблинских пещерах проходили соревнования по топосъемке. Забрасывались мы еще в пятницу.
Я шарахалась по пещерам несколько часов подряд. Возвращалась в лагерь и снова уходила шарахаться. В грязи, песке, в каких-то мокрых узких лазах... В тусклом свете диодного фонаря со сдыхающими батарейками не было видно даже что у меня под ногами. Слабый луч выхватывал из темноты смутные очертания подземных залов. То ли это проход, то ли просто большая темная глыба или тень решить было совершенно невозможно. Я выдыхала, и клубы пара изо рта закрывали мне весь обзор. Ну и где это я? Я остановилась в небольшом зале с тремя полукругами лазов, а может это были просто колонны в одном большом зале, потому что в предыдущем зале картина была примерно такой же. Я остановилась и попыталась вспомнить как я сюда пришла. С легкой паникой в душе я поняла, что не помню всех поворотов и проходов, которые привели меня в эту глушь. Я развернулась и поползла обратно. Прошло минут пять и я вернулась в высокий зал, где уже была пару раз. Здесь у самого правого выхода я сложила пирамидку из камешков. Помедлив у пирамидки, я ломанулась дальше. На душе стало тревожно. Глубоко под землей в темноте и тишине, где не бродит ни одна живая душа, и я, не зная как вернуться к лагерю, шла через галерею залов, протискивалась в узкие лазы, я искала Зеркальный зал.
Я вернулась к выходу из Гулкого хода, присела на корточки и снова пошла, в надежде найти хоть какой-нибудь знакомый зал, лишь бы не ползти обратно через гулкач. Возвращалась к выходу из него три раза, и снова попадала в лабиринт, который должна была бы уже запомнить наизусть. Очевидно, пары алкоголя и легкая паника затуманили ясность моих мыслей. Протиснувшись в очередной узкий лаз, я выскочила к "телефонной станции". Я подбежала к телефонному аппарату, подняла пустую пластмассовую трубку, даже не соединенную проводом с корпусом, и засмеялась. Так хотелось позвонить и сказать, я здесь, я потерялась, найдите меня кто-нибудь! "Але!" сказала я в гулкую пустую тишину и положила трубку на рычаг. По крайней мере, отсюда я уже помню, куда идти. В неверном свете фонаря зал, через который лежала моя дорога, казался незнакомым. Лаз внизу в дальнем конце зала я нашла не с первого раза, но все-таки отыскала и выбралась в зал электроники. Луч света выхватил из темноты матово блеснувший экран и раздолбанную клавиатуру перед ним. Я ухмыльнулась и торопливо поползла дальше. Скорей домой, к людям!
Я выскочила в зал Армагеддонов и просто села на пол. Так я просидела некоторе время вслушиваясь. То, что я слышала, было наверное, биением моего сердца и дыханием, но мне казалось, что я слышу как кто-то идет. Я легла на спину и закрыла глаза. Сердце унялось, и я осталась в тишине и темноте, почти что проваливаясь в сон...
Свежесть утреннего ветра приятно холодила разгоряченное после долгого перехода лицо. Сегодня утром мы встречали на поверхности новоприбывших и, когда вернулись, я решила проделать путь наружу самостоятельно. Я проползла наугад через длинные коридоры и отыскала путь в одиночку. Воздух снаружи был пьяняще свежим и холодным. Я взобралась на склон и, радостно вздохнув, умостила свою задницу на подвернувшемся удобном пятачке. Отсюда открывался потрясающий вид. Солнце еще низко стояло над горизонтом, по безграничному небу стремительно плыли, ловя краями свет, серые облака, открывая в разрывах яркую голубизну. Солнечные лучи прорывались сквозь бесконечную череду облаков, золотом касаясь этого унылого зимнего пейзажа. Обнаженные ветви деревьев рисовали на фоне стремительных облаков и прорывающегося сквозь них бледно-золотого света черный узор-паутину. Рядом со мной на склоне росло большое старое дерево, его ствол был покрыт изумрудно-зеленым мхом - единственное яркое пятно среди серых тонов берега реки. Я забралась на дерево и некотрое время сидела, наблюдая течение реки далеко внизу, бег облаков и бледный румянец зимнего солнца.
... Я распахнула глаза, стряхивая навалившуюся сонливость, и снова оказалась в глухой темноте пещеры. Я села, и в полном мраке мне показалась чья-то белая фигура, стоящая прямо передо мной. Она двинулась ко мне, так похожая на спелеолога в белом комбинезоне, что я забыла как дышать, кожей чувствуя ее присутствие. Я вскочила на ноги, одновременно включая фонарик, и морок пропал.
Из Армагеддонов путь домой простой и близкий, я прибежала в лагерь падая и спотыкаясь. Оказалось, что пока я бродила в одиночестве по катакомбам, все уже вернулись (народ всей толпой уходил выталкивать застрявшую на поверхности машину одного из участников), но меня конечно же не потеряли. Прежде чем мне удалось уговорить кого-нибудь снова пойти на поиски Зеркального зала, пришлось пройти второй этап топосъемки.
Проход в Зеркальный зал оказался совсем недалеко. Было время, когда я не очень-то верила, что он вообще есть. Но встреченные у "трамвая" спелестологи рассказали, что он находится у дальнего озера, недалеко от "бахил". Пять минут ходу из Армагеддонов, и вот мы там. Стены зала поблескивали в темноте, многочисленные зеркала отражали свет наших фонарей. В дальнем углу стояло зеркало в полный рост, словно проход в зазеркалье, его поверхность была покрыта влажным песком и не отражала ничего кроме мутных фонарных пятен. Поглазев на зал, мы пошли обратно. По дороге я забрела в озеро, где набрала в сапоги воды. Мои шерстяные носки тут же основательно промокли. Дойдя до Армагеддонов, я остановилась. Было наверное часа два или три ночи, и это была моя вторая ночь здесь. От принятых незадолго до прогулки градусов в голове была такая каша, что я решила вернуться в Зеркальный зал для закрепления навыка.
Однако я его не нашла. Побродив среди темных залов и снова окончательно потерявшись, я увидела свет в конце тоннеля. Оказалось, что за поворотом расположилась компания столичных туристов, ожидавших возвращения своего проводника Эндика. Я присела рядом с ними, посмеялись в полной темноте, пока не подошел Эндик. Словно специально для меня он повел свою экскурсию в Зеркальный зал. Так я попала туда второй раз. К этому времени мне уже так хотелось спать, что я прилегла прямо в зеркалке, пока народ ходил кругом и разглядывал зеркала.
Когда над тобой несколько метров земли, а вокруг лишь тьма и тишина, присутствие другого человека рядом наполняет ощущением тепла и безопасности. Можно просто сидеть и молчать, слушая его дыхание, чувствуя на лице тепло его тела, даже в полной темноте видя его лицо. Сердце бьется, разгоняя по телу волны нежности, движение выдает звуком трущейся ткани, и достаточно лишь знать, что рядом кто-то есть, чтобы в душе шептал восторг. И тогда пропадает безысходность и одиночество, и кажется, что ты бесконечный и безграничный и можешь все что угодно, даже звезды со дна моря достать, если попросит тот, кто дарит тебе свое тепло и взгляд.
В зеркалке я отдыхала всего пять минут, Эндик двинулся со своей экспедицией дальше. Мы дошли до Армагеддонов (опять эти апокалипсисы!), и я повернула домой. Когда я вернулась, лагерь еще не угомонился. Судьи делали контрольные замерения, бывалые спелеологи и участники соревнований устроили посиделки с водкой и закусками. Я сняла мокрые носки, и мне тут же налили водки. Уже под утро все пошли спать, я забралась в спальник и всю ночь пыталась высушить носки, положив их себе на пузо. Затея оказалась совершенно бессмысленной. Вместо сухих носков я получила мокрую водолазку и всю ночь мерзла, потому что забыла положить под себя пенку.
На следующий день мы проснулись только в два часа дня, под землей время совершенно не чувствуется! После "завтрака" судьи подвели итоги соревнований, устроили церемонию награждения.Но самым главным для меня было, что я целых два раза была в Зеркальном зале, хотя так и не запомнила, как туда добираться.