Красная Линия

Красная линия

Усталое солнце, насмотревшись за день, тяжело покатилось на покой за горизонт. Взмахнув на прощанье теплым, бархатно-бордовым платком заката, исчезло за домами. Обворожительный вечер, плавно сменяющийся чарующей летней ночью, завладевал улицами, домами и душами людей города.
Небольшая комната с плотно занавешенными шторами на окнах. Ночник, тускло горящий в углу на столе, заполнял пространство комнаты темно-красным приглушенным мраком.
-*Но сегодня такой день, что, скорее всего мне пришлось бы остаться дома, если бы не новые прокладки OLDES*- объяснил телевизор, стоявший в комнате напротив дивана. Экран время от времени вспыхивал, освещая яркими бликами обстановку комнаты, так хорошо уравненную красным ночником.
Два чуть подсушенных ржаных кусочка, служили основой для бутерброда с таким же слегка зачерствелым сыром. Вареньица с ароматным клюквенным вареньем слегка приукрашивала аскетичный вид трапезы. Ароматный, чуть горьковатый запах варенья назойливо напоминал - нет места засохшему сыру рядом со мной! И все это противоречивое разнообразие умещалось на кухонной табуретке, рядом с диваном.
Хозяином всего выше перечисленного являлся Сергей, долговязый юноша, лет двадцати. Немного хамоват, но уступчив, в меру воспитан, застенчивость прячет под маску грубости, иногда жестокости.
- Наверное, ничего не удастся сделать, будем находиться в укрытии до прихода помощи.
Пронзительный свист ворвался в пещеру. В полумраке взметнулись несколько ярких столбов автоматных очередей. Находившиеся у входа люди были сбиты огромным птеродактилем, некоторые лежали и стонали, всматриваясь в огромную зеленовато-серую бестию, не в силах оторвать взгляд от движений прошлого. Кто-то лежал лицом вниз, молча и безмятежно. Остальные ожесточенно поливали свинцом в ярости огромного, почти до потолка, змея.
- Нам 10 лет! И по такому случаю ВАМ невероятно везет в наших гипермаркетах, ВАС лишат дара речи цены, скидки и распродажи!
-Долбаная реклама! - Сергей поднялся с дивана, пошел налить новую порцию кофе. Интересный сюжет фильма поторапливал его. Стараясь не разломать многострадальный сыр, он аккуратно нарезал ломтики и положил на хлеб.
- Держи эту тварь я на базу! – донеся из телевизора гнусавый голос переводчика. Серега быстро залил еще не вскипевшую воду в чашку, схватил сыр и поспешил в комнату.
Остатки отряда медленно шли по мало различимой тропинке. Двое несли на плечах, раненого, он изредка стонал. Рваная рана груди и живота источала алую кровь. Четвертый плелся последним, жуткая боль сломанной руки мешала идти, но мужество человека не давало ему ныть и мешать остальным. Тяжелый, едкий от гари воздух проникал в легкие, вызывая кашель. Звуки вокруг, могли довести нормального человека до панического ужаса, путники настолько устали и привыкли к реальности, что шли, будто по дорожке сада. Протяжное рычание справа перекликалось с пронзительным, почти детским, взвыванием переходящим в лай. Шуршаще- свистящие звуки возмущенного воздух от больших крыльев мелких хищников, бреющих над деревьями. Все это разноголосые веяло смертью, страхом, чувством жертвы, в затерянном оазисе. Навигатор показывал чуть более двух километров пути до базы, хотя каждый шаг мог быть последним.
Светила яркая луна, отражаясь причудливыми бликами на стене. Радио точка на кухне заиграла гимн.
-Первый час ночи - подумал Серега. Немного повозившись в кровати, он провалился в забытье.
Пронзительный смех, громкий шум на прилегающей к дому детской площадке разбудили его.
- Проклятье, теперь не уснуть - со злобой выругался Сергей. Он встал, подошел к окну. На улице было чудесно красиво. Голубой свет окрасил пустынную улицу. Все казалось, каким то неземным пейзажем другой планеты. Красноватый свет фонарей уличного освещения высвечивал бликами куски тротуара, одинокие прохожие выглядели призраками полупрозрачными, плывущими вдоль дороги. Серега нашарил спички и сигареты на подоконнике и вышел на балкон. Стоял полный штиль, ночная прохлада окутала его, свежесть воздуха ударила в ноздри, хотелось зачерпнуть его и выпить. Стоя в одних трусах на балконе Серега тихо курил, выпуская дым через нос. Ему казалось именно сейчас, этой ночью, все измениться и завтра утром для него все измениться. Он еще долго лежал в кровати, думая о чем-то пространном, и под утро только заснул.

Придя на работу, Сергей окончательно понял, что ничего не изменилось. Тот же стол, то же окно, запах, люди.
-Всем привет - поздоровавшись, незаметно прошел к своему месту. Открыл лежавшую папку с документами.
-Сука!- со злобой вырвалось из груди. Окружающие посмотрели недоуменно, Сергей засмущался и уткнулся в бумаги.
Выходной день. Окончилась нудная неделя. Вот в принципе и вся радость от выходного дня. Сергей радовался искренне за других сотрудников, которые оживленно обсуждали планы на два свободных дня, но в душе истошно скребли кошки, каждый раз расцарапывая незаживающие раны.
В воскресное утро он бодро проснулся, включил телевизор и поспешил в ванну. Бодрый душ и воскресные передачи окончательно закрепили хорошее настроение. За окном погода буйствовала красками: ослепительно голубое небо с одинокими ярко-белыми облачками по краям небосвода и ярко кричащей зеленью, листвой деревьев. В такую погоду усидеть дома не было никаких сил. Серега на скорую руку перекусил, схватил ветровку и отправился в город. Он любил в выходные дни, когда делать нечего, пройтись по улицам.
Поблуждав по магазинам, зайдя на рынок, постояв у ларька и выпив пива он направился к остановке, чтобы возвратиться домой. Взгляд привлек рекламный щит картинной галереи, приглашающий на выставку местного художника
-Время есть - подумал Сергей, тем более вход бесплатный.
Зайдя в первый зал, он сразу обратил внимание на большую картину. Она привлекала своими насыщенными тонами от нежно- розового до буро-красного. Он подошел ближе. Перед ним открывался фантастический пейзаж. Вдалеке была изображена гряда горных хребтов темно синего цвета у подножья и бледновато-розового у вершины. В центральной части картины был небольшой поселок. Точнее то, что от него осталось. Сгоревшие дома, уродливо торчащими закопченными метало конструкциями. Дымящиеся полу- сгоревшие бревна, обугленные автомобили, частично ушедшие под землю. Краска на кузове одной машины не совсем выгорела, только вздулась пузырями и трескалась. Все было запечатлено так реально, что казалось, стоишь там, на пепелище и вдыхаешь едкий запах дыма. Довершала картину оторванная голова лошади, лежавшая на обгорелой траве и окрашивая ее бурыми потоками полу- запекшейся крови, вытекающей из порванных вен. Небольшой лес справа, изображенный художником излучал какую-то тревогу. Стволы буро-рыжего цвета уходили в густую темно-зеленую, местами черную непроглядную листву. Лес окружали невысокие заросли терновника, словно взявшие его в кольцо окружения. Казалось, кто-то наблюдает за происходящим на картине и перед ней.
Побродя еще немного возле полотен, Сергей вышел, закурил. Подумав немного, побрел к остановке.
Оставшийся вечер выходного дня он провел перед телевизором.
Утро понедельника выдалось на редкость пасмурным. Сергей, лежа на кровати с сожалением смотрел на часы, стрелки которых непривычно быстро стремились к желтой отметки будильника. Полежав еще немного, он встал, выключил еще не сработавший будильник и направился в ванную.
Понедельник - надоедливое начало назойливой недели. Побрившись и позавтракав, Сергей начал подбирать дела предстоящего дня в своей голове. Но не найдя ничего вдохновляющего включил телевизор и начал собираться на работу. С этими мыслями он вышел на улицу. До работы добираться двадцать минут на автобусе. Людей как сельди в бочке. Куда только все прутся. Кое-как втолкнувшись в битком набитый салон, он стал пробираться в середину. Бесконечная трескотня двух баб на переднем сиденье заводили неоправданную ярость. Духота, запах, разговоры людей стали невыносимы. И чтобы не распалять нервы Сергей вышел из автобуса на три остановки раньше.

Вечер. Налив чашку крепкого чая, и соорудив бутерброд из нехитрой начинки холодильника, он по привычке уселся перед телевизором, ожидая интересного фильма. Но вместо заявленного ранее боевика вставили хоккей. Включив магнитофон, он лег спать.

Проснулся от громкого смеха компании подростков, выпивавших все в том же злополучном дворе. Поняв, что теперь ему уже не уснуть, Сергей поднялся и пошел на кухню. Налив из под крана холодной воды, он в три глотка осушил стакан. Стоя посреди кухни, думал, что теперь делать: заснуть ему вряд ли удастся. По телевизору программы давно кончились. Часы сонно показали двадцать пять третьего. Эти мысли вновь с неистовой силой стали гнать волну ярости, подхлестываемую ржанием молодежи.
Поняв, что с нахлынувшей злобой ему в одиночку не справиться, он вышел на улицу. Тишина, прохлада, негромкие шорохи – ночь околдовывала своим шепотом. Сергей направился вдоль уснувшей улицы. Еще никогда он не видел ее в таком ракурсе. Шумную, с постоянно шмыгающими людьми взад-вперед, не замечая друг друга. Теперь было все иначе, он шел по своей улице. Свернув в жилые массивы, он медленно плыл по темным асфальтированным дорожкам, сливаясь с мягким воздухом. Казалось что демон ночи, парящий в снах смертных поглощал темные мысли, желания. Идя в темноте, интересно скользить взглядами по горящим окнам, вглядываясь в фигуры за ними. Внезапно впереди послышался негромкий разговор, двое ребят и девушка прощались у подъезда. Белокурая девушка громко смеялась на реплики мальчишек. Поцеловав одного из них, она исчезла в темноте подъездной двери. Негромко разговаривая, друзья брели по ночной аллеи. Идя за ними шагах в пяти, отчетливо слышался разговор. Обсуждали Женю, по-видимому, девушку с которой они попрощались. Пройдя еще четыре дома, мальчишки расстались, условившись о завтрашней встречи.
Сердце учащенно колотилось в груди, трудно стало дышать. Медленно догоняя, стараясь ступать почти бесшумно. Сергей приближался к подростку. Нагнал и возник у него прямо перед лицом. Парень от неожиданности отпрянул на пол - шага назад. Губы слегка шевельнулись, собираясь возмутиться. Не говоря ни слова, Сергей всадил нож в нижнюю часть живота. Серые глаза парня распахнулись от удивления и боли. Несколько раз дернувшись, тело поползло вниз. Нож вошел по самую рукоять. Рука почувствовала нежное омовение теплым потоком. Вынув лезвие, бездыханная масса рухнула, лишь глаза остались живыми, широко смотрящими, удивленными. Сердцебиение почувствовалось в перепонках, закладывало уши. Удары колотили из нутрии с такой силой, что отдавались в горле. Вынув из куртки убитого носовой платок, Сергей вытер руки и нож. Подумав немного, швырнул его в траву. Страх нарастал как снежный ком, сменяясь на панику.
- Что теперь, а если кто-то видел? Он дернулся в сторону. Безуспешно, страх сковал тело. Ноги отказывались подчиняться хозяину. Не в силах удержаться на ватных протезах он упал в траву. Судорожно цепляясь пальцами за прохладный ворс, он на руках пополз прочь. С каждым движением силы иссякали, казалось, тащишь за собой не собственное тело а, баржу с песком. Глаза резало и они видели только разноцветные всполохи, слепящие искры. Выбившись окончательно из сил, он уткнулся лицом в траву, ощущая ноздрями запах земли. Серега постарался сосредоточиться, надо было сбить страх. Полежав какое-то время, он ощутил что стало легче дышать, глаза по-прежнему ничего не видели, только жаркие слезы заливали лицо. Ноги не подавали признаков жизни.
- Я сейчас встану и пойду, встану и пойду,- шептал он скороговорку.
- Мне надо встать, я должен дойти до дому. С остервенением щипал себя за ноги и шептал.
- Надо идти, я должен встать. Он царапал ногтями кожу на ногах, с каждым разом чувствуя все острее боль. Наконец удалось подняться на ноги и шатаясь, Сергей пошел. Зрение не совсем восстановилось и он шел больше полагаясь на память. Дойдя до подъезда, он остановился, стал оглядываться по сторонам. Казалось, его ждут, милиция спряталась за дверью подъезда и только ждут, чтобы взять без шума, не разбудив соседей. Упорно пытаясь вглядеться в темноту сквозь мутную пелену зрения. Немного постояв, Сергей направился к подъезду. Накрывшись с головой под одеяло, он тихо стонал, моля ночь о снисхождении.
Зима. Природа уснула. Теплое, мягкое, пахнущее хвоей снежное одеяло накрыло землю. Деревья, колыхаясь на ветру, перешептываются между собой в полудреме. Люди наоборот, полны веселья и оптимизма. Один Новый Год чего стоит. Этот праздник воистину народный, нет запретов, возможны любые метаморфозы с обликом. Переодевание в противоположный пол, осуществление нудистских, алкоголических, любовных затей. Приправленных обильным возлиянием, объеданием, танцеванием и, наконец, дебоширством. И все это, заметьте, без последствий для совести, но не для организма. Любое действие, будь то бегание по снегу в одних сланцах и бороде (приклеенной), рассказывание приглашенной впервые подруге твоей пассии пошлых анекдотов, причем самые смешные пообещал рассказать в ванной, не к слову сказанная правда о родственниках, причем конечно же горькая. Все это с лихвой оправдывается Новогодним куражом и желанием повеселить приглашенных. Этот праздник сравним по масштабам лишь с пятидесятилетним юбилеем. Когда приглашенным гостям ты хочешь показать что еще не стар и творишь безумства вопреки положению, обильно задобренную все тем же алкоголем.
Сергей сидел у окна и курил, в открытую форточку. Протяжно гудел ветер. Давно наступившая тьма скрывала грязный снег под окном и уродливо торчащие голые кусты. Телевизор дребезжал новостями в углу, какой-то грустный немного уснувший. Попив горячего чая на кухне, Сергей решил сходить за сигаретами в стоявший недалеко ларек. Одевшись потеплее он вышел на улицу. Вьюга, разогнала прохожих по домам, одни фонари сиротливо и дрожа стояли сгорбившись на ветру. Купив пачку L&M, Сергей побрел к дому, смотря под ноги и укрывая лицо от колкого снега. Сильный удар по ногам сзади заставил его рассмотреть тропинку поближе. Упав на колени, он почувствовал удар по затылку и холодный снег у лица. Оставаясь в такой неудобной позе, Сергей открыл глаза. Пара зимних ботинок, на большой подошве, руки в его нагрудных карманах, вот пожалуй и все что он смог разглядеть. Эти самые руки проворно обыскивали содержимое кошелька.
- Купил сигареты за восемьсот сорок рублей, подумал с обидой Сергей. Он точно помнил, что в кошельке было восемьсот сорок рублей, сам пересчитывал накануне, зарплата только через девять дней. Руки тем временем закончив осмотр, пропали из виду. Правда, нога в правом ботинке, размахнувшись, ударила в живот. Я так понял вместо до свидания, в самом дели, где вы видели говорящие ноги. Хрустя снегом и не оборачиваясь, фигура поспешно удалялась. Откашлявшись, Сергей поднялся на ноги, огляделся, фигура еле виднелась в дали.
Восемьсот сорок рублей стояли у Сергея перед глазами, обида подкатила к горлу комом, стало трудно глотать слюну. Выпрямившись, как парус при грозе, Сергей быстрым шагом направился по следам. Тупая боль в животе при каждом шаге напоминала причину сей прогулки по пути фигуры. Между домами виднелся человек, быстро шагавший к кирпичному трехэтажному дому. Сергей перешел на легкий бег, это была именно та фигура, сомнений не было. Подбежав сзади, Сергей на отмашь ударил обидчика по голове. Нагнувшись, он все же устоял на ногах. Не дав опомниться, Сергей локтем приложил смачным ударом в спину. Фигура рухнула на снег. Серега, взяв обмякшее тело под мышки, потащил в подъезд. Боль в районе живота мешала втаскивать в темноту груз. Немного отдышавшись, Сергей принялся экспроприировать честно нажитые бабки. В заднем кармане лежали выстраданные восемьсот сорок рублей. Серега, чувствуя себя борцом за справедливость, не сдержался от радости победы пролетариев над буржуями, изъял награбленный «хлеб» в размере четырехсот десяти рублей.
Тело неуклюже зашевелилось, подняло глаза, пытаясь разглядеть агрессора. Увидев знакомую физиономию, неожиданно поменявшуюся с ним позами, он сильно дернулся и заорал. Сильный удар в основание черепа прервал крик о помощи. Несмотря на такие экстренные действия, крик все же был услышан. Спасатели в лице друзей пострадавшего, ждавшие его с добычей, устремились с верхних этажей вниз.
Серега, оценив всю сложность предстоящей встречи, начал судорожно шарить рукой под лестницей. В темноте подлестнечного пространства, как предполагаю и в каждом подъезде, нашлось много мусора и набор юного рецидивиста. Палки, куски ржавых труб и арматуры. Выбрав аргумент по убедительнее и по крепче, Сергей вышел на встречу друзей. Ими оказались два долговязых юноши, лет девятнадцати. Заметив Сергея с обрезком трубы в руках, а главное лежащего позади, у батареи товарища. Радушия в глазах ребят прибавилось. Немного отойдя от увиденной картины, они все же почувствовали в себе дух воинов, кинулись на Серегу. Бой длился недолго. Пробив голову первому несущемуся войну и догнав на втором этаже другого, все той же трубой, Сергей вышел на улицу.
Падал снег, ветер немного поутих и вечер, можно сказать, стал пригоден для прогулок. Сергей закурил, его внутренний страх молчал, будто бы проспал этот инцидент. Тихо похрустывая снегом Серега побрел домой.
Черный кот с рыжими пятнами на боках, вылез из мусорного бочка. Добытый не первой свежести кусок колбасы в оболочке с обильным слюноотделением был немедленно съеден. Закончив трапезу, блохастый небрежно отряхнул лапы и грациозно отошел в сторону. Потянувшись, стал облизывать свою грязную шерсть. Умывался с такой невозмутимостью и достоинством будто аристократ в пятом кошачьем поколении. Поймав на миг бездонную зелень кошачьих глаз, заметил тоску и боль. Стало неловко, Серега поспешил удалиться, чувствуя за собой ответственность за кота и его нынешний статус.
Миллионы русских легли в землю за чуждые фантазии. Под наркотой проповеди о светлом будущем шли в пропасть, нежелавших идти в ногу сгноили заживо на рудниках. Спасибо за реформу- грязная жижа запада заполнило нехват демократии. По уши в свободном обществе, кричим о самосознании, закусывая сникерсом, запивая колой. И вот мозги словно сникерс, мысли тягучие верят в американскую мечту. Территория России как гигантский полигон для экспериментов над людьми.